Неточные совпадения
Левин стал на ноги, снял пальто и, разбежавшись
по шершавому у домика
льду, выбежал на гладкий
лед и покатился без усилия, как будто одною своею волей убыстряя, укорачивая и направляя бег. Он приблизился к ней с робостью, но опять ее улыбка успокоила его.
В это время один из молодых людей, лучший из новых конькобежцев, с папироской во рту, в коньках, вышел из кофейной и, разбежавшись, пустился на коньках вниз
по ступеням, громыхая и подпрыгивая. Он влетел вниз и, не изменив даже свободного положения рук, покатился
по льду.
— Сделайте, пожалуйста,
по моему совету, — сказала старая княгиня, — сверх варенья положите бумажку и ромом намочите: и безо
льда никогда плесени не будет.
И точно, дорога опасная: направо висели над нашими головами груды снега, готовые, кажется, при первом порыве ветра оборваться в ущелье; узкая дорога частию была покрыта снегом, который в иных местах проваливался под ногами, в других превращался в
лед от действия солнечных лучей и ночных морозов, так что с трудом мы сами пробирались; лошади падали; налево зияла глубокая расселина, где катился поток, то скрываясь под ледяной корою, то с пеною прыгая
по черным камням.
Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами, высокими, стройными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь, а носильщики между тем при криках, бранях и понуканьях, нацепляя крючком
по девяти пудов себе на спину, с шумом сыплют горох и пшеницу в глубокие суда, валят кули с овсом и крупой, и далече виднеют
по всей площади кучи наваленных в пирамиду, как ядра, мешков, и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки [Суда-суряки — суда, получившие свое название от реки Суры.] и не понесется гусем вместе с весенними
льдами бесконечный флот.
И, не взглянувши на прекрасный уголок, так поражавший всякого гостя-посетителя, не поклонившись праху своих родителей,
по обычаю всех честолюбцев понесся он в Петербург, куда, как известно, стремится ото всех сторон России наша пылкая молодежь — служить, блистать, выслуживаться или же просто схватывать вершки бесцветного, холодного как
лед, общественного обманчивого образованья.
Дни мчались: в воздухе нагретом
Уж разрешалася зима;
И он не сделался поэтом,
Не умер, не сошел с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он, как сурок,
Двойные окна, камелек
Он ясным утром оставляет,
Несется вдоль Невы в санях.
На синих, иссеченных
льдахИграет солнце; грязно тает
На улицах разрытый снег.
Куда
по нем свой быстрый бег...
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает речка,
льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет
лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть
по лону вод,
Ступает бережно на
лед,
Скользит и падает; веселый
Мелькает, вьется первый снег,
Звездами падая на брег.
Анна Сергеевна недавно вышла замуж, не
по любви, но
по убеждению, за одного из будущих русских деятелей, человека очень умного, законника, с крепким практическим смыслом, твердою волей и замечательным даром слова, — человека еще молодого, доброго и холодного как
лед.
Не более пяти-шести шагов отделяло Клима от края полыньи, он круто повернулся и упал, сильно ударив локтем о
лед. Лежа на животе, он смотрел, как вода, необыкновенного цвета, густая и, должно быть, очень тяжелая, похлопывала Бориса
по плечам,
по голове. Она отрывала руки его ото
льда, играючи переплескивалась через голову его, хлестала
по лицу,
по глазам, все лицо Бориса дико выло, казалось даже, что и глаза его кричат: «Руку… дай руку…»
— Пожалуйста, — галантно сказал блондин. Они ушли гуськом: впереди — хозяин, за ним — блондин, и бесшумно, как
по льду, скользила женщина.
Желтые, жирные потоки света из окон храма вторгались во тьму над толпой, раздирали тьму, и
по краям разрывов она светилась синевато, как
лед.
Песня мешала уснуть, точно зубная боль, еще не очень сильная, но грозившая разыграться до мучительной. Самгин спустил ноги с нар, осторожно коснулся деревянного пола и зашагал
по камере, ступая на пальцы, как ходят
по тонкому слою
льда или
по непрочной, гибкой дощечке через грязь.
Клим стал на ноги, хотел поднять Лиду, но его подшибли, он снова упал на спину, ударился затылком, усатый солдат схватил его за руку и повез
по льду, крича...
Он шел осторожно, как
по льду, — ему казалось, что если он пойдет быстрее, то свалится.
Одна за другой вышли из комнаты Лидия и Алина. Лидия села на ступени террасы, Алина, посмотрев из-под ладони на заходящее солнце, бесшумно, скользящей походкой, точно
по льду, подошла к Туробоеву.
С трудом отстегнув ремень ноющей рукой, он бросил его в воду, — Борис поймал конец ремня, потянул его и легко подвинул Клима
по льду ближе к воде, — Клим, взвизгнув, закрыл глаза и выпустил из руки ремень.
Шел Самгин осторожно, как весною ходят
по хрупкому
льду реки, посматривая искоса на запертые двери, ворота, на маленькие, онемевшие церкви. Москва стала очень молчалива, бульвары и улицы короче.
Ярким зимним днем Самгин медленно шагал
по набережной Невы, укладывая в памяти наиболее громкие фразы лекции. Он еще издали заметил Нехаеву, девушка вышла из дверей Академии художеств, перешла дорогу и остановилась у сфинкса, глядя на реку, покрытую ослепительно блестевшим снегом; местами снег был разорван ветром и обнажались синеватые лысины
льда. Нехаева поздоровалась с Климом, ласково улыбаясь, и заговорила своим слабым голосом...
— Довольно, постреляли! — сказал коротконогий, в серой куртке с черной заплатой на правом локте. — Кто
по льду, на Марсово?
Солдаты были мелкие, украшены синими шнурами, их обнаженные сабли сверкали тоже синевато, как
лед, а впереди партии, позванивая кандалами, скованные
по двое за руки, шагали серые, бритоголовые люди, на подбор большие и почти все бородатые.
А открыв глаза, он увидел, что темно-лиловая, тяжелая вода все чаще, сильнее хлопает
по плечам Бориса,
по его обнаженной голове и что маленькие, мокрые руки, красно́ поблескивая, подвигаются ближе, обламывая
лед.
Она пришла, однако же, домой еще сдерживаясь, но маме не могла не признаться. О, в тот вечер они сошлись опять совершенно как прежде:
лед был разбит; обе, разумеется, наплакались,
по их обыкновению, обнявшись, и Лиза, по-видимому, успокоилась, хотя была очень мрачна. Вечер у Макара Ивановича она просидела, не говоря ни слова, но и не покидая комнаты. Она очень слушала, что он говорил. С того разу с скамейкой она стала к нему чрезвычайно и как-то робко почтительна, хотя все оставалась неразговорчивою.
Но прочь романтизм, и лес тоже! Замечу только на случай, если вы поедете
по этой дороге, что лес этот находится между Крестовской и Поледуевской станциями. Но через лес не настоящая дорога:
по ней ездят, когда нет дороги
по Лене, то есть когда выпадают глубокие снега, аршина на полтора, и когда проступает снизу, от тяжести снега, вода из-под
льда, которую здесь называют черной водой.
Празднуя масленицу, они не могли не вспомнить катанья
по льду и заменили его ездой друг на друге удачнее, нежели Петр Александрович икру заменил сардинами. Глядя, как забавляются, катаясь друг на друге, и молодые, и усачи с проседью, расхохочешься этому естественному, национальному дурачеству: это лучше льняной бороды Нептуна и осыпанных мукой лиц.
Иногда же, напротив, едешь
по Лене от станции до станции, любуешься то горами, то торосом, то есть буграми
льда, где Лена встала неровно; иногда видишь в одном месте стоит пар над рекой.
Эта история повторяется исправно каждый раз, поэтому Илья, как
по льду, подходит к столу и еще осторожнее запускает свою лапищу в ящик.
Удэгейцы в лодках поднимаются до реки Тагды; дальше движение вверх
по Кумуху возможно только
по льду реки на нартах. В средней части ее, в особенности с левой стороны, между рекой Тагды и Яаса, видны следы давнишних пожарищ. Как и везде, наиболее выгорели леса
по хребтам и сохранились только в долинах.
Поднявшись на ее гребень, он увидел, что карниз,
по которому идет тропа, покрыт
льдом.
Зимой
по льду реки можно дойти до перевала в двое суток.
Поэтому если снег выпал рано, то
по реке надо ходить осторожно, все время пробуя
лед толстой палкой.
Погода нам благоприятствовала. Нарты бежали
по льду легко. Люди шли весело, шутили и смеялись.
28-го числа день был такой же пасмурный, как и накануне. Ручьи еще шумели в горах, но и они уже начали испытывать на себе заморозки.
По воде всюду плыла шуга, появились забереги, кое-где стал образовываться донный
лед.
Хей-ба-тоу тоже решил зазимовать на Кусуне. Плавание
по морю стало затруднительным: у берегов появилось много плавающего
льда, устья рек замерзли.
Когда стемнело, они зажгли тростниковые факелы и затем побежали
по направлению к прорубям, время от времени с силой бросая на
лед колотушки.
Удэгейцы в лодках поднимаются до реки Тагды; дальше движение вверх
по Кумуху возможно только
по льду реки на нартах. В средней части ее, в особенности с левой стороны, между реками Тагды и Яаса, видны следы давнишних пожарищ. Как и везде, наиболее выгорели леса
по хребтам и сохранились только в долинах.
В течение целых шестидесяти лет, с самого рождения до самой кончины, бедняк боролся со всеми нуждами, недугами и бедствиями, свойственными маленьким людям; бился как рыба об
лед, недоедал, недосыпал, кланялся, хлопотал, унывал и томился, дрожал над каждой копейкой, действительно «невинно» пострадал
по службе и умер наконец не то на чердаке, не то в погребе, не успев заработать ни себе, ни детям куска насущного хлеба.
Между тем погода начала хмуриться, небо опять заволокло тучами. Резкие порывы ветра подымали снег с земли. Воздух был наполнен снежной пылью,
по реке кружились вихри. В одних местах ветром совершенно сдуло снег со
льда, в других, наоборот, намело большие сугробы. За день все сильно прозябли. Наша одежда износилась и уже не защищала от холода.
31-го числа морозы заметно усилились,
по реке плыл
лед. Несмотря на это, удэгейцы решили везти нас на лодке, сколько это будет возможно.
Он выскочил из лодки и
по плавучему
льду побежал к берегу, таща за собой веревку.
Она стала поперек реки, и ее повлекло
по течению вместе со
льдом.
Для нас трудность плавания увеличилась еще тем, что
по реке плыл
лед и фарватер ее был стеснен заберегами.
Ночью был туманный мороз. Откровенно говоря, я был бы очень рад, если бы к утру разразилась непогода.
По крайней мере мы отдохнули бы и выспались как следует, но едва взошло солнце, как туман сразу рассеялся. Прибрежные кусты и деревья около проток заиндевели и сделались похожими на кораллы. На гладком
льду иней осел розетками. Лучи солнца играли в них, и от этого казалось, будто
по реке рассыпаны бриллианты.
За ночь река Кулумбе замерзла настолько, что явилась возможность идти
по льду. Это очень облегчило наше путешествие. Сильным ветром снег с реки смело.
Лед крепчал с каждым днем. Тем не менее на реке было много еще проталин. От них подымался густой туман.
Месяца через три
по открытии магазина приехал к Кирсанову один отчасти знакомый, а больше незнакомый собрат его
по медицине, много рассказывал о разных медицинских казусах, всего больше об удивительных успехах своей методы врачевания, состоявшей в том, чтобы класть вдоль
по груди и
по животу два узенькие и длинные мешочка, наполненные толченым
льдом и завернутые каждый в четыре салфетки, а в заключение всего сказал, что один из его знакомых желает познакомиться с Кирсановым.
По мере того как война забывалась, патриотизм этот утихал и выродился наконец, с одной стороны, в подлую, циническую лесть «Северной пчелы», с другой — в пошлый загоскинский патриотизм, называющий Шую — Манчестером, Шебуева — Рафаэлем, хвастающий штыками и пространством от
льдов Торнео до гор Тавриды…
Мы потеряли несколько часов за
льдом, который шел
по реке, прерывая все сношения с другим берегом. Жандарм торопился; вдруг станционный смотритель в Покрове объявляет, что лошадей нет. Жандарм показывает, что в подорожной сказано: давать из курьерских, если нет почтовых. Смотритель отзывается, что лошади взяты под товарища министра внутренних дел. Как разумеется, жандарм стал спорить, шуметь; смотритель побежал доставать обывательских лошадей. Жандарм отправился с ним.
С наступлением октября начинаются первые серьезные морозы. Земля закоченела, трава
по утрам покрывается инеем, вода в канавках затягивается тонким слоем
льда; грязь на дорогах до того сковало, что езда в телегах и экипажах сделалась невозможною. Но зато черностоп образовался отличный: гуляй мужичок да погуливай. Кабы на промерзлую землю да снежку Бог послал — лучше бы не надо.
Вот уже в ясный морозный день красногрудый снегирь, словно щеголеватый польский шляхтич, прогуливался
по снеговым кучам, вытаскивая зерно, и дети огромными киями гоняли
по льду деревянные кубари, между тем как отцы их спокойно вылеживались на печке, выходя
по временам, с зажженною люлькою в зубах, ругнуть добрым порядком православный морозец или проветриться и промолотить в сенях залежалый хлеб.
— Боже ты мой, что за украшение! — вскрикнул он радостно, ухватив башмаки. — Ваше царское величество! Что ж, когда башмаки такие на ногах и в них, чаятельно, ваше благородие, ходите и на
лед ковзаться, [Ковзаться — кататься на
льду, скользить.] какие ж должны быть самые ножки? думаю,
по малой мере из чистого сахара.